Чем больше я читаю о том, что сейчас волнует наших зарубежных коллег, чем больше обсуждаю существующие проблемы с коллегами из российских архивов различных уровней, тем больше убеждаюсь, что кардинальное изменение отношения к архивам возможно будет у нас лишь тогда, когда удастся донести до высшего руководства страны и регионов мысль о том, что архивы, помимо сохранения нашей истории, являются также инструментом государственного управления, необходимым для обеспечения социальной стабильности (подтверждение различных прав граждан и организаций, в первую очередь пенсионных), для «подпитки» высококачественным контентом информационной экономики и для решения ряда других актуальных задач.
Два события, происшедшие недавно в разных концах страны - в Тобольске и Санкт-Петербурге - показали, как можно и нужно использовать малейшие возможности для того, чтобы заинтересовать принимающих решения руководителей.
Пример 1. В Тобольске на заседании Тюменского регионального отделения Российского исторического общества, Председатель Госдумы РФ Сергей Нарышкин заявил о том, что архив-картотека «Бюро учета потерь на фронтах Первой мировой войны 1914-1918 годов», которая с 1960-х годов находится на «временном» хранении в Ялуторовске, должна быть оцифрована. Эту инициативу тут же подхватил руководитель Федерального архивного агентства Андрей Артизов.
«Бюро» - это 7701 ящик, содержащие почти 8 миллионов персональных карточек солдат и офицеров, военнопленных, попавших в плен гражданских лиц и красноармейцев.
По сообщениям прессы, Андрей Артизов заявил, что ученые с благодарностью приняли предложение. Он также сказал: «История так распорядилась, что во время Первой мировой войны в русской армии был хорошо налажен учет потерь. Учитывали раненых, погибших, военнопленных, пропавших без вести. В 1960-е годы картотека была перемещена на тюменскую землю. Тогда это была забытая война, не очень любили вспоминать о ней и ее героях. Сейчас у нас другое общество, иные подходы к исторической науке. Мы не делим историю на белую, красную, зеленую и черную, выстраиваем целостную концепцию истории: события Первой мировой войны чрезвычайно важны в неразрывной цепи отечественной истории».
Работу по оцифровке предполагается начать уже в этом году, а закончить в 2018 году.
Своё предложение тюменские архивисты сумели красиво «подать» – они привезли на подготовленную Научной библиотекой Тобольска выставку «Неизвестная война» из архива, где хранится картотека, несколько ящиков для демонстрации. По счастливой «случайности» один из ящиков содержал карточки на букву «Н».
Картотечный ящик. Фото с Городского Интернет-портала "Тобольск.ru"
Сергей Нарышкин на выставке. Фото с сайта phototyumen.ru
Сергею Нарышкину продемонстрировали карточку с учетными данными на Кирилла Дмитриевича Нарышкина – возможно, его родственника (см. фото):
Фото с Городского Интернет-портала "Тобольск.ru"
Тюменских коллег можно поздравить, будет профинансирована большая работа по оцифровке картотеки и созданию на её основе базы данных. И у нас ещё немало не менее ценных информационных ресурсов такого рода, затраты на оцифровку которых несомненно окупятся. Иногда нужно лишь вовремя «вбросить» идею …
Пример 2. Данный пример связан с блокадой Ленинграда. В дни, когда город и все страна отмечали 70-летнюю годовщину снятия блокады, пресса вновь вернулась к истории семьи нашего Президента, напомнив, что его старший брат умер в 1942 году, но родители даже не знали, где он похоронен.
Уже на следующий день в СМИ появилось сообщение о том, что сотрудники информационно-аналитического центра «Вспомним всех поименно» нашли и показали документы, подтвердившую версию о том, что мальчик был похоронен на Пискаревском кладбище. «По мнению сотрудников центра, предположительно, брат Путина - это Виктор Владимирович Путин, родившийся в 1940 году и проживавший по адресу: набережная Обводного канала, 97, квартира 17. Ребенок умер в июне 1942 года и был похоронен на Пискаревском кладбище. Источник - том 25 «Блокадной книги»».
Такой быстрый поиск информации стал возможен только благодаря тому, что центр уже давно создает базу данных о погибших в Ленинграде и местах их захоронения. Такого рода информация с каждым днем становится всё более востребованной, она нужна живым, как писал поэта Роберт Рождественский.
Потребность людей в архивных документах и информации включает архивы в орбиту современной информационной экономики. Документы архивов должны приносить пользу не только профессиональным историкам и спустя многие годы, - они должны быть полезны сегодня и сейчас для широкого круга лиц. Именно этот аргумент, как мне кажется, должен стать решающим при отборе массивов бумажных архивных документов на оцифровку. И, конечно же, архивы должны принимать максимально активное участие в высокопрофильных программах и инициативах, таких, как «электронное правительство», «открытое правительство», «информационное общество». «открытые данные» и т.п.
Нужно учиться рекламировать себя и демонстрировать свою полезность для руководства страны, общества и бизнеса, - и в том числе, помимо пассивного приема документов от фондообразователей по истечении сроков ведомственного хранения, брать на себя инициативное документирование разнообразных текущих событий – от президентских выборов до Олимпиады в Сочи (кто сохранит память об этом событии?).
Источник: Городской интернет-портал "Тобольск.ru" / Тюменская интернет-газета «Вслух.ру» / РИА "Накануне.RU"
http://www.vsluh.ru/news/society/277973
http://www.nakanune.ru/news/2012/01/27/22261247
http://tobolsk.ru/news/126/18799/
Архивы нужны государству, чтобы писать историю, а колонии зачем? Особенно плачевно с техническими архивами
ОтветитьУдалить