Статья известного американского практикующего юриста Эбба Дэвида Лоуэлла (Abbe David Lowell) была опубликована 29 февраля 2016 года на сайте газеты «Нью-Йорк Таймс».
Раз в каждые несколько лет какая-нибудь громкая новость наглядно показывает, насколько дисфункциональной, произвольной и контрпродуктивной на самом деле является национальная система засекречивания информации. Иногда это статья или книга о деятельности правительства, в связи с выходом которой руководители разведывательного сообщества начинают выкручивать людям руки. Иногда это судебное преследование на основании почти 100-летней давности Закона о шпионаже (Espionage Act, https://ows.edb.utexas.edu/site/espionage-act-and-limitations-first-ammendment/espionage-act ) - за неправильное обращение с секретной информацией, а отнюдь не за реальный шпионаж. Теперь мы слышим призывы привлечь к ответственности Хиллари Клинтон в связи с тем, что во время её работы госсекретарем на её частном сервере электронной почты находились документы, которым впоследствии был установлен гриф «совершенно секретно» (см. http://www.politico.com/story/2016/01/22-hillary-clinton-emails-declared-top-secret-218420 ).
Г-жа Клинтон, наряду с другими лицами, обвиняемыми в неправильном обращении с секретной информацией, утверждает, что государственная информация избыточно засекречивается, а документы плохо маркируются, что не позволяет разобраться, какие из них самом деле содержат сведения, отнесенные к государственной тайне. Все эти люди правы. Дискуссия на эту тему может оказаться полезной, если она заставит правительство обратить внимание на более масштабную проблему: необходимость создания более разумной системы работы с секретной информацией.
Засекречивается слишком много информации, и соответствующие ограничения остаются в силе слишком долго. В данный момент тысячи сотрудников государственных органов наделены правом установления первичных грифов секретности информации (подчеркну, что речь идёт об установлении грифов секретности для определенной информации впервые. Эти занимаются специально уполномоченные лица, а не рядовые исполнители, которые определяют грифы создаваемых ими документов на основании «первичных» грифов секретности соответствующей информации – Н.Х.). Подумайте о том, как всё происходит в реальной жизни: человек может поставить на документе штамп «секретно» и позаботиться о его защищённом хранении, либо он может оставить его несекретным и подлежащим раскрытию, и впоследствии рискует быть обвиненным в раскрытии нуждающейся в защите информации. За неоправданное использование штампа «секретно» никого не наказывают; наказания следуют лишь за его неиспользование. Результатом является перестраховка и избыточное засекречивание.
Мой комментарий: То же самое имеет место и у нас. Но у нас для избыточного засекречивания нередко есть ещё один важный мотив: хранение секретных документов, контроль над их использованием и доставка их адресатам налажены не в пример лучше, чем для несекретных документов и документов «для служебного пользования».
Решения разных людей могут оказаться несогласованными друг с другом. Много раз я встречал документы с грифом «совершенно секретно», содержавшие свободно доступную в Интернете информацию. Точно так же существует масса примеров, когда в точности одинаковые абзацы текста (в американской практике применяется установление грифов секретности отдельным абзацам документа, что позволяет с минимальными затратами раскрывать для заинтересованных сторон его несекретное содержание – Н.Х.) в одном документы помечены как «секретные», а в другом оставлены несекретными. Несмотря на это, людей привлекали к ответственности за распространение такой информации, а в процессе судебного разбирательства государство не давало им ссылаться на несекретные документа как на аргумент в свою защиту.
Кроме того, суды не принимают аргумент о том, что определенную информацию изначально не следовало засекречивать. Учитывая то, что решения о засекречивании принимаются чуть ли не случайным образом, такое отношение поразительно.
Мой комментарий: Суды следуют простой и четкой логике: сотрудников наказывают за неправильное обращение с информацией, которой официально был установлен гриф секретности, т.е. за несоблюдение дисциплины. Иной подход открыл бы слишком большой простор для самовольных действий.
Действие грифа секретности, как правило, длится 10 лет (см. https://www.whitehouse.gov/the-press-office/executive-order-classified-national-security-information ). Не существует какой-либо реальной системы пересмотра принятых решений, так что информация, которая утратила всякую актуальность уже через несколько недель после засекречивания, останется секретной ещё на много лет. Государство вполне может привлечь человека к ответственности за раскрытие информации, которая была засекречена давным-давно по причине, которая давно уже отпала. И в этом случае неоправданная длительность действия грифа секретности не является аргументом для защиты на суде.
Часто мотивом для засекречивания является защита не информации самой по себе, а её источника. Если, например, в документе сообщается, что северокорейский лидер Ким Чен Ын съел гамбургер на обед, то не саму эту информацию следует защищать. Тот факт, что мы знаем его меню, указывает на источник информации, который и нуждается в защите. Как раз здесь система засекречивания должна работать «как часы», потому что риску подвергаются жизни реальных людей и методы работы. Однако, по моему опыту, на практике обычно защищается не такого рода информация.
Законы, на основании которых привлекают к ответственности за несанкционированное распространение секретной информации, используются для настолько избирательного преследования людей, какое только можно себе представить. Вот реальные примеры.
Чиновник высокого ранга за кулисами передает информацию репортеру в надежде показать деятельность правительства в хорошем свете. Обвинений никому не предъявляется. В то же время чиновник более низкого ранга сообщает другому репортеру секретные сведения, привлекающие внимание к террористической организации на Ближнем Востоке, за что обвиняется в совершении тяжкого преступления.
Бывший глава ЦРУ сообщает секретную информацию, в том числе кодовые названия разведывательных программ и военной стратегии, своему биографу, с которым он находится в интимных отношениях, а затем лжёт об этом. Ему позволено признать себя виновным в малозначительном проступке ( http://www.nytimes.com/2015/04/24/us/david-petraeus-to-be-sentenced-in-leak-investigation.html ). Однако аналитик Государственного департамента, обсуждавший с репортером тему угрозы, которую представляет ядерная программа Северной Кореи, а затем солгавший этом, обвиняется в совершении тяжкого преступления ( http://www.nytimes.com/2011/06/18/us/politics/18leak.html ) и проводит 11 месяцев в тюрьме.
В случае с госпожой Клинтон, люди могут обоснованно утверждать, что, используя частный сервер электронной почты, она нарушила правила деятельности государственных органов и её действия создали риск утечки конфиденциальной информации. Однако мысль о том, что она нарушила законы, регламентирующие работу с секретной информацией, просто неверна. Какое-либо расследование на основе грифов секретности, установленных уже после соответствующих событий, ничего не даст для защиты национальной безопасности и лишь будет отвлекать от необходимости реформирования законодательства, относящихся к работе с секретной информацией.
Эбб Дэвид Лоуэлл (Abbe David Lowell)
Мой комментарий: Безусловно, статья носит «партийный» оттенок и во многом нацелена на защиту Хилари Клинтон от неудобных для неё обвинений. Тем не менее, проблема сбалансированного управления секретной информацией в современных условиях действительно является очень острой.
У нас, правда, «тараканов» в этой сфере ещё больше – до сих пор российское государство не в силах признать полувековой давности факт, что секретная и совершенно секретная информация существует и обрабатывается в электронной форме, не говоря уже о том, чтобы напрячь мозги и сформулировать разумные современные правила работы с электронной информацией, относимой к государственной тайне. Смешно сказать, но спецблокноты (для молодёжи поясню – это бумажные тетради, в которых писать приходится старым дедовским способом, от руки) по-прежнему живут и здравствуют :)
Источник: сайт газеты «Нью-Йорк Таймс»
http://www.nytimes.com/2016/02/29/opinion/the-broken-system-of-classifying-government-documents.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий