За последние десять лет мне приходилось сталкиваться с бесчисленными консультантами и советниками государственных органов и более широкого государственного сектора, которые уверенно говорили о несомненных преимуществах всего того, чьё название начинается со слова «открытый». Открытые стандарты, открытое программное обеспечение, открытые данные, открытое правительство, открытые инновации, и так далее. Те, кто помоложе и в нашем деле недавно, могут этого и не заметить, но часто тех же людей, что получили определенную известность, продвигая, – к примеру, – использование в государственных органах программного обеспечения с открытым исходным кодом, можно теперь увидеть среди сторонников открытых данных.
Как аналитику, мне всегда приходится держаться на определенной дистанции от инноваций, продуктов, услуг, поставщиков и, вообще говоря, от всего того, по поводу чего поднимается шумиха. Причиной, по которой клиенты пользуются услугами Gartner и других аналитических компаний в сфере ИТ-технологий, служит потребность в получении объективного представления о технологиях и технологически-ёмких инновациях, с тем, чтобы внедрять их там и тогда, где и когда они четко вписываются в стратегические приоритеты организаций. Конечно, у нас могут быть свои личные предпочтения, и некоторые технологии могут нравиться нам больше, чем другие, но это не должно влиять и не влияет на то, как мы работаем.
Должен признаться, что лично мне очень нравится всё «открытое». Особенно тогда, когда речь идёт о правительстве, которое принадлежит народу, идеи об обмене кодами, данными, предложениями кажутся абсолютно правильными, именно тем, что и надо делать. С другой стороны, когда дело доходит до затрат государственных средств, абсолютно необходимо обеспечить, чтобы они тратились с умом.
Когда был всплеск энтузиазма по поводу программного обеспечения с открытым кодом, - в первую очередь в Европе (Германия и Франция) и Юго-Восточной Азии (Малайзия), а также в некоторых районах США (штаты Орегон и Массачусетс), - мы с коллегами помогали нашим клиентам объективно сравнивать полную стоимость владения, что давало им возможность принимать взвешенные решения о том, где открытое ПО могло дать лучшую отдачу на инвестиции.
Мы также обратили внимание на очень интересный феномен, называемый «ПО сообщества» (community source), когда государственные организации формировали сообщества, подобные сообществам сторонников открытого ПО, с целью коллективного использования, разработки и поддержки конкретных приложений. Было несколько хороших примеров во Франции (ADULLACT) и в США («Открытое электронное правительство» в городе Ньюпорт-Ньюс), но были и неудачи, как GOCC в Новой Англии.
Время от времени мои клиенты интересуются возможностью повторного использования самостоятельно разработанных программных решений в других юрисдикциях, что способствовало бы созданию сообществ, однако попытки выстроить деловое обоснование часто рушатся из-за сложности управления и отсутствия ответов на вопросы типа: «Что могло бы удержать вместе разнородные государственные организации в течение достаточно длительного периода времени? Каким образом доморощенные по сути решения будут конкурировать с новыми предложениями рынка?
Сегодняшняя реальность для открытого ПО такова, что процветают только горизонтальные решения, вокруг которых сложились крупные сообщества, где в значительной степени доминируют поставщики. По иронии судьбы, те самые поставщики, от которых некоторые правительства хотели избавиться с помощью перехода на открытое ПО, получили наибольшую выгоду от вступления в движение открытого ПО.
Примерно то же самое происходит с открытым правительством и открытыми данными. Энтузиасты этих направлений (или «тамплиеры», как я их недавно назвал), продвигают идею всё «открыть» (или сделать открытым по умолчанию), и уверяют, что открытие данных и процессов для участия в них граждан является абсолютным приоритетом. С другой стороны, многим правительствам приходится решать проблему финансовой устойчивости, в условиях сокращающихся бюджетов и растущего спроса на услуги, особенно со стороны наиболее уязвимой части граждан, пострадавших от спада и вялого роста. Основная моя мысль следующая: нашей внутренней убеждённости (которую я разделяю) в том, что добиваться максимальной открытости - дело правильное, недостаточно, чтобы заставить эту открытость заработать и закрепиться в сложных условиях.
Это возвращает меня к ранее высказанному мною аргументу о том, что роли эгоизма для сотрудничества и построения открытого правительства. По мнению некоторых критиков, у меня не хватает либо профессиональных навыков, либо доказательств, либо и того и другого вместе для того, чтобы уверенно утверждать: усилия по сотрудничеству носят устойчивый характер только в том случае, когда они тесно связаны с личными целям и задачами. Помимо моря доказательств, проходящих через мои руки во время ежедневного взаимодействия с клиентами (которые вряд ли когда либо дадут интервью или опубликуют пример из практики, если что-то пошло не так), - это просто вопрос применения опыта и здравого смысла. Большинство людей не меняет характер своей деятельности, если у них нет для этого веских оснований, и это особенно заметно в государственных органах. Когда они (или их группы) оценивают друг друга, они могут не увидеть причин для присоединения к сообществу, если от этого не будет пользы для них или их групп.
Как сотрудники более склонны к сотрудничеству невзирая на внутренние «перегородки» в организации, если получают ясный ответ на вопрос «что я от этого получу?», так и их работодатели более склонны принять открытость, если это помогает им решать их срочные или высокоприоритетные проблемы.
Существует большой потенциал для того, чтобы разнообразное «открытое» стало основной тенденцией, а не оставалось ограничено кругом консультантов, поставщиков, советников, политологов и журналистов, продолжающих настаивать на том, что всякое «открытое» обязательно правильно, и завоевание мира этой идеей - лишь вопрос времени. Думаю, что мы все согласны с принципом открытости, однако те, у кого имеется практический опыт работы в государственных структурах, очень хорошо знают, что для того, чтобы принцип вошёл в повседневную деловую деятельность, он должен доказать свою полезность. Только такой подход изменит отношение к открытости от той, что можно видеть в сериале «Да, господин министр» (Yes Minister), где государственные чиновники соблюдают установленные требования, но таким образом, чтобы прилагать для этого минимально возможные усилия, - на отношение к ней как к незаменимому инструменту, который неразрывно взаимосвязан со всем тех, что делают государственные служащие (а не только организации, в которых они работают).
Андреа ди Майо (Andrea Di Maio)
Источник: блог фирмы Gartner
http://blogs.gartner.com/andrea_dimaio/2012/07/04/the-unbearable-lightness-of-openness/
Добрый день. А перевод делали вы сами?
ОтветитьУдалитьДа, конечно :)
ОтветитьУдалить