Этот человек считает, что большие данные и неприкосновенность частной жизни могут сосуществовать, и у него есть план, часть I

Данная статья Дэвида Мейера (David Meyer) была опубликована на сайте Gigaom 27 августа 2013 года.

Д-р Александр Дикс (Dr Alexander Dix – на фото) руководит в Берлине защитой персональных данных. Учитывая то, что в Германии довольно жёстко относятся к соблюдению законодательства о персональных данных, Вы можете подумать, что он худший враг для Силиконовой долины, - однако у него на уме компромиссы.

Если Вы работаете в индустрии высоких технологий, в особенности в США, то, вероятно, не являетесь большим поклонником европейских чиновников, занимающихся вопросами неприкосновенности частной жизни. А немецкие регуляторы в этой сфере вполне могли бы фигурировать в Ваших кошмарных снах.

В конце концов, Германия – практически родина закона о защите персональных данных, и эта страна применяет данное законодательство более строго, чем любая другая страна Евросоюза – можете попросить Google, Facebook и Microsoft поделиться их опытом.

Так что знакомьтесь с д-ром Александром Диксом, возглавляющим в Берлине орган, контролирующий исполнение законодательства о персональных данных. Учитывая продолжающийся скандал вокруг действий американской разведслужбы АНБ (NSA) и то, что технологии «больших данных» вызывают новые опасения по части неприкосновенности личной жизни в коммерческом секторе, у нас было о чем поговорить - и хотя его позиция ожидаемо жесткая, она не бескомпромиссная.

D.M.: Развитие технологии «больших данных», по-видимому, принципиально конфликтует с обеспечением неприкосновенности частной жизни пользователей. Возможно ли иметь и то, и другое? Если мы не остановим или даже не повернём вспять прогресс в этой области, как мы сможем, тем не менее, сохранить неприкосновенность частной жизни?

A.D.: Принимая во внимание то, что не существует такой вещи, как абсолютная анонимность и абсолютная безопасность, - существуют более дружественные и менее дружественные решения в плане обеспечения неприкосновенности частной жизни. Я в этом отношении не стремлюсь к совершенству, и я действительно считаю, что в будущем можно будет использовать различные способы регулирования вопросов защиты частной жизни.

Возьмите анонимизацию. Это правда, что анонимизированные данные, с использованием определенных технических знаний и заплатив определенные деньги, можно - если не сейчас, то когда-нибудь в будущем - связать с физическими лицами. Но анонимизация не становится из-за этого бесполезным процессом. Её использование все равно лучше, чем попадание в Интернет персональных данных без какой-либо защиты, или же чем псевдонимизация данных, которая сейчас обсуждается в Брюсселе.

Признавая, что, наверное, спецслужбы всегда найдут способ контролировать поведение отдельных лиц, мы всё же не должны чересчур облегчать им эту задачу. И, если уж говорить о разведслужбах и мониторинге поведения людей, то основная проблема заключается в том, что такие организации, как АНБ, больше не используют целевой шпионаж - они собирают все данные, какие попадутся.

Они перестали вести нацеленный мониторинг - если бы они это делали, их поведение было бы гораздо более приемлемым. Они пытаются «стать хозяевами Интернета», регистрируя чуть ли не каждый шаг. Это переходит все мыслимые правовые границы, которые мы - по крайней мере, в Европе и, в частности, Германии, - считаем необходимыми для демократического общества.

D.M.: И каково же решение – является ли это делом политики, или же люди должны защищать неприкосновенность своей частной жизни с помощью технологических средств?

A.D.: Нам нужно и то, и другое. «Серебряной пули» - какого-то единого решения на все случаи жизни – сейчас нет.

С одной стороны, нам нужен больший международный консенсус в отношении того, где должны быть пределы мониторинга интернет-трафика и поведения людей. Нужно соглашение о том, какая обработка данных не допускается ни при каких обстоятельствах. Я знаю, это трудно, но это то, что нам нужно в первую очередь. Бывший руководитель немецкой секретной службы, по сути, призвал разведслужбы соблюдать определенные «правила игры», говорящие, что разрешается делать, а что должно быть запрещено.

На вспомогательном уровне нормативного регулирования следует выработать международные гарантии неприкосновенности частной жизни, наподобие Конвенции ООН о гражданских и политических правах. Это достаточно общая мера, но она была бы важным шагом. Есть ряд мер, которые можно использовать на национальном уровне. Во-вторых, нам нужны технические решения. Мы должны дать возможность отдельным пользователям делать всё, что в их силах, для защиты своего информационного обмена. Так что здесь нет какого-то одного, идеального решение, и мы должны использовать и те, и другие меры.

Правительствам также следует поддерживать и финансировать это направление – например, разработку бизнес-моделей и проведение исследований с целью улучшения инструментов для самозащиты интернет-пользователей, и, возможно, разработать своего рода европейскую модель облака, которое было бы более защищённым от действий спецслужб. Оно также могло бы стать конкурентным преимуществом для европейского бизнеса.

D.M.: Многие, особенно в ИТ-отрасли, говорят, что неприкосновенность частной жизни в нашу эпоху мертва, и о ней можно забыть. В этом вопросе они по сравнению с Вами находятся на противоположной стороне спектра мнений - что Вы можете на это сказать?

A.D.: Без разумной защиты частной жизни инновации будут невозможны. Инновации требуют защиты частной жизни потому, что значительное число людей, - по крайней мере, их критическая масса на рынке, - откажется принять и использовать инновационные технологии, если они не будут с самого начала учитывать вопросы защиты частной жизни.

D.M.: Законодательство о защите персональных данных - в Европе, по крайней мере – придает большое значение процессу сбора персональных данных, а не только тому, что с ними произойдёт впоследствии. Каким вы видите баланс в контексте технологий «больших данных», где осуществляется массовый сбор данных?

A.D.: Этап сбора данных имеет решающее значение. Любой массив персональных данных будет вызывать интерес - как законный, так и незаконный. Данные должны быть защищены от атак извне. Поэтому организации сами экономически заинтересованы ограничить сбор персональных данных, поскольку он, как минимум, влечёт за собой расходы, и в определенной степени вторгается в личную жизнь субъектов данных.

И я хотел бы оспорить мнение о том, что «большие данные» обязательно должны быть «большими персональными данными». В области научных исследований персональные данные очень часто не являются необходимыми. По большому счету, я считаю, что сбор данных нужно регулировать потому, что если этого не делать, все начнут строить заборы вокруг своим массивов данных и пытаться защитить их, - и часто уже будет слишком поздно. В этих заборах будут проделываться дыры, а технологии позволят их преодолевать. Всегда необходимо сначала задать себе вопрос: в какой мере Вам вообще нужны персональные данные?

(Окончание следует, см. http://rusrim.blogspot.ru/2013/09/ii_26.html )

Беседу вёл Дэвид Мейер (David Meyer)

Источник: сайт Gigaom
http://gigaom.com/2013/08/27/this-man-thinks-big-data-and-privacy-can-co-exist-and-heres-his-plan/