В качестве исполнительного директора Национальных Архивов, Оливер Морли (Oliver Morley) хранит множество государственных документов - и публикует немалое их количество. Он беседует с Джошуа Чемберсом о прозрачности, получении доходов, и взаимосвязи между тем и другим.
Для хранителя государственных документов, офис Оливера Морли странно пустоват, бросаются в глаза пустые поверхности и одинокий книжный шкаф, чьи стеклянные двери защищают ряды подозрительно новеньких книг.
Будь я на его месте, я бы использовал «Книгу судного дня» (Doomsday Book – содержит итоги проведенной Вильгельмом Завоевателем в 1086 году переписи земель в Англии – Н.Х.) вместо пресс-папье, а если бы это не было разрешено, то разбросал бы вокруг несколько факсимиле старых карт. Однако Морли - не старомодный библиотекарь в твидовом костюме, с очками на цепочке; на самом деле, он говорит, что его опыт работы связан с «информационными услугами», а также поставками и технологиями. Прежде он работал в аналитической компании Thompson Reuters, принимал участие в проектах стоимостью во многие миллионы фунтов, в марте 2010 был назначен исполняющим обязанности исполнительного директора Национальных Архивов, а в феврале 2011 года эта должность стала для него постоянной.
Он унаследовал организацию, которой удалось удвоить свои коммерческие доходы, доведя их в прошлом году до 10 млн. фунтов, - однако недавний успех Национальных Архивов вырос на компосте неудач прошлых лет. «Это жёсткие слова, но я должен их сказать ... это было ещё до меня, но, насколько мне известно, были определенные партнерства по лицензированию и коммерческие отношения, которые закончились из рук вон плохо», - объясняет Морли. Известным примером является публикация в 2002 году итогов переписи 1901 года, добавляет он, которая закончилась «достаточно катастрофически».
В этом случае, специально подготовленный веб-сайт пришлось закрыть через пять дней после открытия, и подрядчик - фирма QinetiQ (известная британская корпорация, специализирующаяся в сфере производства оборонной продукции и научных исследований – Н.Х.) – заменила его только семь месяцев спустя. «Головы не покатились, но люди были в достаточной степени напуганы, что больше никогда не поступать таким образом», - говорит Морли. Национальные Архивы рассорились с QinetiQ относительно того, кто должен оплатить усовершенствование веб-сайта, что привело к задержкам в реализации проекта. «Я бы сказал, что эти события, вероятно, стали катализатором [изменений], и с тех пор мы добились очень значительного прогресса во многих областях, потому что мы знаем, что будет работать, а что не будет».
В качестве своего первого серьёзного испытания после перехода на работу в Национальные Архивы, Морли отвечал за запуск в 2008 году публикации материалов переписи 1911 года – и, по его словам, он повёл организацию радикально другим путём: Национальные Архивы в основном инвестировали в людей, в то время как ИТ-риски принял на себя коммерческий партнер. В результате, отмечает Морли, по ходу проекта «не было ни одного случая разрыва отношений».
По мнению Морли, его организация за последние несколько лет стала более профессиональной и способной привнести «немного коммерческой жилки» в свои усилия. Он отмечает, что «нам весьма неплохо удалось развивать деловую деятельность там, где для этого предоставлялись возможности, и закрывать или сокращать её там, где подходящих возможностей не было». Например, Национальные Архивы выиграли престижную премию Королевы за инновации (см. http://rusrim.blogspot.com/2011/04/blog-post_29.html ), за разработку вместе с фирмой Tessella программного обеспечения для хранения электронных документов и их миграции по мере развития технологии. У Национальных Архивов теперь есть возможность самим пользоваться этой технологией и делить прибыль от продаж с частной компанией.
В то же время Национальные Архивы в прошлом году свернули собственную издательскую деятельность, и только что начали сотрудничать с издательским домом Bloomsbury. «Для нас было ясно, что, будучи мелким издателем, трудно выйти на необходимые масштабы деятельности», - поясняет Морли. «С течением времени ситуация стала убыточной, и с этим надо было что-то делать».
Так что Морли прагматично относится к тому, как и где государственный сектор должен пытаться получать доходы. Отвечая на вопрос о роли предложенной «Корпорации открытых данных» (Public Data Corporation), он, однако, полагает, что в этом случае следует сосредоточить внимание на окупаемости затрат, а не на максимальной доходности активов. Правительство обсуждает вопрос о том, должна ли эта корпорация продавать государственные данные, или же отдавать бесплатно, и Морли, принимавший участие в некоторых обсуждениях и рабочих группах, развивавших эту идею, утверждает, что «то что нужно сделать, это, по сути, отделить изначально государственные данные, которые должны быть доступны бесплатно». С другой стороны, по его словам, люди должны платить за бумажные документы, раскрытие которых обходится существенно дороже.
Эта позиция вступает в противоречие с интересами некоторых ведомств и вневедомственных государственных органов, - в частности, торговых фондов, - которые зависят от платы, получаемой за услуги, либо ищут новые источники доходов. Морли принимает во внимание эти конфликтующие интересы: «Определенно существует баланс между более широкими экономическими выгодами, получаемыми благодаря бесплатному предоставлению информации государственного сектора, - и непосредственными финансовыми потребностями государственных организаций, которые хотят эти данные продавать», говорит Морли. «Мы, естественно, вследствие нашей регулирующей роли, стремимся сдвинуть баланс в сторону бесплатного предоставления информации, однако мы понимаем, что существует необходимость в покрытии расходов и обеспечении инвестиций».
Национальные Архивы прекрасно понимают, что на государственные органы оказывается давление, нацеленное на увеличение доходов. Проведенная реструктуризация бюджетных расходов предусматривает для архивной службы 16-процентное сокращение финансирования - относительно легкий вариант – но бюджет организации и так уже три года оставался постоянным, и она стремилась сокращать расходы ещё до формирования нового правительства. Национальные Архивы потеряли 34 сотрудника, уволившихся добровольно, а также перестали открываться для публики по понедельникам. «Это было рискованно. Мне кажется, всегда есть опасения, что мы делам неверный шаг», говорит Морли, добавляя, что «мы пытались обеспечить долгосрочную «живучесть» нашей службы, и, думаю, все на этом этапе понимали, что значительные сокращения уже были на горизонте».
Сокращение часов работы оказалось особенно проблематичным: «Были очень серьёзные споры с учеными, использующими Национальные Архивы, и, как мне кажется, мы могли бы взаимодействовать и получше; мы могли бы больше советоваться на протяжении всего процесса», признается он. Тем не менее, Национальные Архивы смогли использовать сэкономленные деньги для инвестиций в свою инфраструктуру, что делает её более устойчивой и снижает эксплуатационные затраты.
Морли не уклоняется от сложных вопросов, и отвечает четко и лаконично. Однако его телодвижения выдают нервозность: он часто смотрит в окно, даже когда говорит, и постоянно пинает ногами одно из своих ярко-оранжевых кресел. Может быть, на него давят проблемы, стоящие перед организацией - даже в условиях сокращающегося бюджета объёмы работы растут. Наиболее очевидным фактором является сокращение сроков раскрытия внутренних государственных данных с 30 до 20 лет, из-за чего возникло отставание в раскрытии документов. «По нашему мнению, будут очень значительные проблемы с ресурсами», предупреждает он.
Вдобавок к этому, Национальные Архивы стремятся расширить разнообразие архивируемой ими информации, включая сюда сообщения, публикуемые в социальных сетях. «Нас особенно интересует те социальные сети, специально взаимосвязанные с деятельностью правительства», говорит Морли. «Сейчас классическая реакция такая: «Боже мой, этих социальных сетей чересчур много, это какой-то кошмар». Но если повнимательнее взглянуть на то, что делают подразделения государственных органов или министры в Твиттере, то на данный момент они в значительной степени просто повторяют в твитах содержимое их ведомственных веб-сайтов», продолжает он, добавляя, что «возможна ситуация, когда социальные сети окажутся той средой, посредством которой будет осуществляться государственное управление».
Электронная почта отдельных офисов уже поступает на архивное хранение. «Есть определенный отбор, поэтому мы хотим, чтобы ведомства по-настоящему думали о том, что им следует сохранять», говорит Морли. «Мы не ожидаем, что ведомство сохранит каждое сообщение электронной почты каждого мелкого чиновника ... Должен быть сделан выбор на бизнес-уровне». Выбираемые варианты, конечно, варьируются, - но есть большая вероятность того, что над электронной перепиской сотрудников этих офисов через 20 лет будут корпеть ученые и орды любознательных журналистов.
Джошуа Чемберс (Joshua Chambers)
Источник: сайт Civil Service Live Network
http://network.civilservicelive.com/pg/pages/view/592739/
Комментариев нет:
Отправить комментарий