ИСО и МЭК: Опубликован новый стандарт ISO/IEC 25642:2025 «Концепция совместного использования данных»

В октябре 2025 года сайт Международной организации по стандартизации (ИСО) сообщил о публикации нового стандарта ISO/IEC 25642:2025 «Информационные технологии – Стратегическое управление данными – Концепция совместного использования данных» (Information technology - Data governance - Data collaboration framework) объёмом 14 страниц, см. https://www.iso.org/standard/90990.html и https://www.iso.org/obp/ui/en/#!iso:std:90990:en .

Стандарт разработан Объединённым техническим комитетом Международной организации по стандартизации (ИСО) и Международной электротехнической комиссии (МЭК) JTC1 «Информационные технологии».

Данный стандарт является адаптацией 2-й редакции бесплатного канадского стандарта CAN/DGSI 100-9 «Стратегическое управление данными – Часть 9: Концепция совместного использования данных» (Data Governance – Part 9: Data Collaboration Framework), опубликованной в октябре 2024 года, см. https://dgc-cgn.org/product/can-dgsi-100-9/ .

Стандарты ISO/IEC 25642:2025 и CAN/DGSI 100-9

Во вводной части стандарта отмечается:

«В настоящем документе изложены минимальные рекомендации по интеграции данных без их копирования, а также содержатся рекомендации по созданию функциональных возможностей на основе модульного подхода в контролируемой среде управления данными. Модули могут применяться как по отдельности, так и в комбинации в составе продвинутых решений.

Настоящий документ представляет собой план действий для руководителей ИТ-служб и других подразделений, которые полагаются на целостность данных организации при выполнении своих функций по поддержке создания новых цифровых решений, имеющих детализированные меры контроля и управления, применение которых обеспечивается повсеместно.

Настоящий документ применим во всех секторах, включая государственные и частные компании, государственные органы и учреждения, а также некоммерческие организации.

Настоящий документ не предназначен для ролей в рамках оперативной деятельности, которые не требуют интенсивной обработки данных. Документ не описывает интерфейсы с другими системами или компонентами.»

Объём ключевой части стандарта - всего две страницы (это раздел 4). По сути дела, идея документа заключается в том, что 

• Следует избегать создания изолированных активов данных для одного-единственного приложения,
  
  
• Следует избегать повторного использования/интеграции данных посредством их копирования для каждого нуждающегося в них приложения. Предпочтительно иметь одну копию данных, к которой может предоставляться доступ многим приложениям.

Содержание документа следующее:

Предисловие
Введение
1. Область применения
2. Нормативные ссылки
3. Термины и определения 
4. Основы совместного использования данных

4.1. Разделение данных и приложений
4.2. Совместное использование на основе совместного доступа вместо интеграции на основе копирования
4.3. Стратегическое и оперативное управление данными как продуктом
4.4. Обеспечение применения мер контроля и управления на уровне метаданных
4.5. Использование метаданных как актива для целей оперативной деятельности
4.6. Проектирование, поддерживающее модульность (имеется в виду обеспечение возможности добавления, удаления, расширения, исправления или замены приложений, при которых не требуется копирование или миграция данных – Н.Х.)  

Библиография

Источник: сайт ИСО / сайт канадского органа по стандартизации 
https://www.iso.org/standard/90990.html 
https://www.iso.org/obp/ui/en/#!iso:std:90990:en 
https://dgc-cgn.org/product/can-dgsi-100-9/ 
https://dgc-cgn.org/revised-can-dgsi-100-9-data-governance-part-9-data-collaboration-framework-released/ 

Рекомендации по подготовке федеральными органами исполнительной власти перечней документов, образующихся в процессе деятельности федеральных органов исполнительной власти, создание, хранение и использование которых должно осуществляться в форме электронных документов

Росархив приказом от 28 ноября 2025 года №156 утвердил «Рекомендации по подготовке федеральными органами исполнительной власти перечней документов, образующихся в процессе деятельности федеральных органов исполнительной власти, создание, хранение и использование которых должно осуществляться в форме электронных документов».

Содержание рекомендаций следующее:

1. Общие положения

2. Определение состава документов, включаемых в перечни документов, образующихся в процессе деятельности федеральных органов исполнительной власти, создание, хранение и использование которых должно осуществляться в форме электронных документов

3. Оформление перечней документов, образующихся в процессе деятельности федеральных органов исполнительной власти, создание, хранение и использование которых должно осуществляться в форме электронных документов

4. Заключительные положения

Рекомендации подготовлены:

• в соответствии с абзацем двенадцатым подпункта 4 пункта 9 Положения о Федеральном архивном агентстве, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 22 июня 2016 г. № 293 «Вопросы Федерального архивного агентства»; 
  
  
• во исполнение Указа Президента РФ от 7 мая 2024 г. N 309 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года и на перспективу до 2036 года»; и 
  
  
• во исполнение Распоряжения Правительства РФ от 16 марта 2024 г. №637-р «Об утверждении стратегического направления в области цифровой трансформации государственного управления».

Рекомендации разработаны в целях реализации пункта 7 постановления Правительства Российской Федерации от 2 марта 2022 г. №279 «О государственной информационной системе «Платформа «Центр хранения электронных документов» (ГИС «Платформа «ЦХЭД»). 

Разработка Перечней ЭД в федеральных органах исполнительной власти осуществляется службами делопроизводства и архивами при участии специалистов структурных подразделений.

При подготовке Перечней ЭД используются (п.5):

• Перечни документов, образующихся в процессе деятельности федеральных органов исполнительной власти, а также в процессе деятельности подведомственных им организаций, с указанием сроков их хранения (Перечень ФОИВ);
  
  
• Перечень типовых управленческих архивных документов, образующихся в процессе деятельности государственных органов, органов местного самоуправления и организаций, с указанием сроков их хранения, утвержденный приказом Росархива от 20 декабря 2019 г. №236 (Перечень типовых документов);
  
  
• Инструкция по применению Перечня типовых управленческих архивных документов, образующихся в процессе деятельности государственных органов, органов местного самоуправления и организаций, с указанием сроков их хранения, утвержденная приказом Росархива от 20 декабря 2019 г. №237 (Инструкция);
  
  
• Перечень типовых архивных документов, образующихся в научно-технической и производственной деятельности организаций, с указанием сроков хранения, утвержденный приказом Росархива от 28 декабря 2021 г. №142;
  
  
• Инструкция по применению Перечня типовых архивных документов, образующихся в научно-технической и производственной деятельности организаций, с указанием сроков хранения, утвержденная приказом Росархива от 12 декабря 2023 г. №154;
  
  
• Номенклатуры дел федеральных органов исполнительной власти.

Сроки хранения документов, установленные перечнями и указанные в номенклатурах дел, не зависят от вида носителя информации (пункт 4.2 Инструкции) (п.6).

В Перечни ЭД рекомендуется включать (п7) документы:

• Которым установлен временный срок хранения: проекты нормативных, распорядительных, организационных и иных документов; плановые, отчетные документы, подлежащие обобщению; информационные документы; справочные документы; документы по оперативным вопросам; внутреннюю переписку; документы по регистрации, учету и контролю и др. (п.7.1);
  
  
• Ведение которых в электронной форме предусмотрено федеральными законами, нормативными правовыми актами Президента РФ и Правительства РФ, нормативными правовыми актами федеральных органов исполнительной власти, вне зависимости от сроков хранения (п.7.2);
  
  
• Постоянного срока хранения, имеющие краткосрочное и/или оперативное значение (действие которых не превышает 5 лет) (п.7.3).

В Перечни ЭД не рекомендуется включать документы (п.8):

• Постоянного срока хранения, за исключением указанных в пункте 7.3 настоящих Рекомендаций (п.8.1);
  
  
• Указанные в приложении к настоящим Рекомендациям, хранение которых должно осуществлять исключительно на бумажном носителе (п.8.2);
  
  
• Срок хранения которых не установлен (п.8.3).

Электронные образы документов, созданных на бумажных носителях, в Перечни ЭД не включаются (п.9).

Мой комментарий: Эта последняя «рекомендация» - очевидная глупость, противоречащая российской (и мировой) архивно-документоведческой традиции. Ну что делать, если подобные документы пишут «специалисты», искренне полагающие, что ценность имеют только подлинники! Конечно, им бы стоило сходить как-нибудь на экскурсию в самые уважаемые российские архивы и посмотреть, насколько много там хранится копий … Да и термин «образ» специалисту использовать должно быть стыдно – есть понятие «копия».

Ценность документов (и, соответственно, необходимость их включения в номенклатуры и Перечни любого рода) определяется не «хотелками» Росархива, не статусом (подлинник, заверенная/незаверенная/нотариальная/архивная копия, выписка и т.п.), не форматом (аналоговый или цифровой), - а их ролью в деловых процессах организации, потребностью в них с точки зрения ведения деловой деятельности, отстаивания прав и сохранения памяти. 

Перечни ЭД ведутся на бумажном носителе и в электронной форме (п.14).

В целях обеспечения практической готовности федеральных органов исполнительной власти к передаче подлинников электронных архивных документов в ГИС «Платформа «ЦХЭД», рекомендуется осуществить разработку (переработку) Перечней ЭД в части включения в них документов постоянного срока хранения, указанных в пункте 7.3 настоящих Рекомендаций (в случае подключения к ГИС «Платформа «ЦХЭД») (п.15).

Мой комментарий: Постановлением Правительства РФ от 25 февраля 2025 года №218 «О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации» пункт 7 Постановления Правительства РФ от 02.03.2022 №279 «О государственной информационной системе «Платформа «Центр хранения электронных документов» был дополнен абзацам следующего содержания:

«Федеральным органам исполнительной власти не позднее 31 декабря 2025 г. обеспечить возможность передачи на постоянное хранение подлинников (!) архивных документов в электронном виде в подсистему «Центр хранения электронных документов» платформы.»

Перечень видов управленческих документов, которые формируются на бумажном носителе (приложение к настоящим Рекомендациям), действует до принятия законодательных, нормативных правовых актов, регламентирующих порядок работы с электронными архивными документами.

Настоящие Рекомендации носят рекомендательный характер и не являются нормативным правовым актом; учитывая их временный характер, они могут быть дополнены по мере накопления опыта по подключению к ГИС «Платформа «ЦХЭД» (п.16).

Мой комментарий: В рекомендациях предлагается очень формальный подход - механическое составление перечня ЭД путем «выдергивания» позиций из существующих перечней и номенклатур дел. 

Ведомствам предлагается одновременно создавать два перечня. Необходимость вести перечень ЭД отдельно, делать отметки «ЭД» в номенклатуре дел, согласовывать перечень с Росархивом - все это увеличивает административную нагрузку на службы ДОУ и архивы ведомств. Хуже того, это неизбежно приводит к раздробленности научно-справочного аппарата и внутренней нормативной базы в организациях. Впрочем, на местах, полагаю, отреагируют так же, как и раньше – формально сверстают какие-то перечни, утвердят их, после чего навсегда забудут об их существовании – и это рационально.

На практике, однако, документы создаются для того, чтобы эффективно осуществлять государственное управление и вести деловую деятельность (включая выбор их формата). Рекомендации, на мой взгляд, оторваны от реальности, создаваемые перечни вряд ли будут оперативно актуализироваться в темпе происходящих перемен, да и само существование таких перечней создаст никому не нужные правовые «мины», мешающие государственным органам действовать эффективно и оперативно. Думаю,  было бы очень полезно обязать Росархив подготовить деловое обоснование разработки и применения подобных перечней, с учётом затрат и рисков.

Кроме того, в массе своей российские архивы в любом случае не готовы принимать электронные документы на постоянное хранение. В итоге составление предлагаемых перечней превращается в не только бесполезное, но и потенциально вредное бюрократическое упражнение, позволяющее впоследствии оспаривать документы на основании того, что они были созданы «не в той» форме, а также способное усложнить процесс приёма-передачи документов на архивное хранения.

Каждый ФОИВ, разрабатывая свой перечень ЭД, может включить в него свой уникальный набор видов документов, которых не будет в перечнях других ведомств, что может создать проблемы при консолидации документов в ЦХЭД.

С моей точки зрения, пункты 7.3 и 8.1 создают зону риска для обеспечения сохранности документов постоянного срока хранения. Предлагаемый критерий «краткосрочное и/или оперативное (действие которых не превышает 5 лет) значение» для документов постоянного срока хранения – оценочный и очень субъективный. Разные ведомства могут трактовать его по-разному, что приведет к несопоставимости их перечней ЭД и к различиям в составе включенных в них видов документов.

В перечнях документов и номенклатурах дел, к сожалению, обычно отсутствует информация о том, какими федеральными законами, нормативными правовыми актами Президента РФ и Правительства РФ, нормативными правовыми актами федеральных органов исполнительной власти предусмотрено ведение тех или иных документов в электронной форме. А это означает, что службам ДОУ и архивов ФОИВ придется самостоятельно проводить изучение нормативно-правовой базы. Боюсь, что на такую работу них просто не будет ни времени, ни сил.

К коммерческим организациям этот документ не имеет никакого отношения, что замечательно.

Источник: Консультант Плюс
https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=520487

ИСО и МЭК: Опубликован новый стандарт ISO/IEC 8663:2025 «Интерфейсы мозг-компьютер – Словарь»

В сентябре 2025 года сайт Международной организации по стандартизации (ИСО) сообщил о публикации нового стандарта ISO/IEC 8663:2025 «Информационные технологии – Интерфейсы мозг-компьютер – Словарь» (Information technology - Brain-computer interfaces - Vocabulary) объёмом 28 страниц, см. https://www.iso.org/standard/83268.html и https://www.iso.org/obp/ui/en/#!iso:std:83268:en .

Стандарт разработал подкомитет SC43 «Интерфейсы мозг-компьютер» (Brain-computer interfaces) Объединённого технического комитета ИСО и МЭК ISO/IEC JTC1 «Информационные технологии».

Во вводной части стандарта отмечается:

«Интерфейс «мозг-компьютер» (ИМК - brain-computer interface, BCI) - это нарождающаяся технология, обеспечивающая прямую связь между мозгом и внешними устройствами, такими как компьютеры и роботизированные конечности. ИМК-интерфейс связывает нейронную активность мозга с внешним миром, восстанавливая, заменяя или улучшая возможности человека по взаимодействию с физической средой.

ИМК-интерфейсы революционизировали и позитивно повлияли на ряд отраслей, включая отрасли развлечений и игр, автоматизации и управления, образования, нейромаркетинга и нейроэргономики. ИМК позволяет восстановить способности людей с ограниченными возможностями, повысив качество их жизни. Исследователи продемонстрировали возможность управления с помощью ИМК компьютерными курсорами, роботизированными конечностями и синтезаторами речи.

В настоящее время ИМК представляет собой быстро развивающуюся область исследований с широким спектром вариантов использования. Сфера применения ИМК охватывает ряд отраслей от медицины и здравоохранения до отрасли развлечений и образовательных технологий. Для более полного и целостного понимания технологии ИМК существует потребность в словарь, который бы обеспечил единообразное понимание публикаций.

… В настоящем документе приведены термины и определения, обычно используемые в предметной области интерфейсов мозг-компьютер (ИМК - brain–computer interface, BCI), включая основные понятия и классификации интерфейсов мозг-компьютер, аппаратное обеспечение, экспериментальные установки и протоколы, используемые в сфере ИМК, используемые в ИМК понятия из нейробиологии (например, кодирование и декодирование, обратная связь и стимуляция), а также понятия, относящиеся к приложениям.»

Содержание документа следующее:

Предисловие
Введение
1. Область применения
2. Нормативные ссылки
3. Термины и определения 

3.1. Основные понятия и типы
3.2. Компоненты системы
3.3. Модальности
3.4. Экспериментальные проекты и установки
3.5. Протоколы и парадигмы
3.6. Обратная связь и стимуляция
3.7. Обработка и анализ сигналов
3.8. Приложения

Библиография

Источник: сайт ИСО
https://www.iso.org/standard/83268.html 
https://www.iso.org/obp/ui/en/#!iso:std:83268:en 

Стандарты перевода: Стандарт SAE J2450_201608 «Метрика оценки качества перевода»

Продолжая рассказ о стандартах перевода, я остановлюсь сегодня на стандарте SAE J2450_201608 «Метрика качества перевода» объёмом 15 страниц текста, опубликованном в 2016 году международной инженерной ассоциацией SAE International (ассоциация была первоначально создана в США как «Ассоциация инженеров автотранспортной промышленности» (Society of Automotive Engineers)) – см. https://www.sae.org/standards/j2450_201608-translation-quality-metric .

Стандарт разработан Комитетом SAE по стандартам диагностики электрических и электронных систем транспортных средств (Vehicle electrical and electronic system E/E System Diagnostic Standards Committee). Он заменил предыдущую редакцию SAE J2450_200508.

Во вводной части документа отмечается:

«Прежде оценка качества перевода текстов на другие языки в автомобильной промышленности была в значительной степени субъективной, если вообще проводилась. Если же автомобильная компания и внедряла процесс оценки качества совместно со своими поставщиками услуг перевода, то качество переведенной информации об обслуживании автомобилей, как правило, проверялось местными валидаторами, назначенными автомобильной компанией. Переведенные документы со сделанной редакторской правкой возвращалась поставщику услуг перевода для исправления и редактирования. При этом, скорее всего, не использовались какие-либо стандартизированные метрики для измерения качества или его рейтинговой оценки, аналогичных методам, используемым в производственной части автомобилестроения.

Цель настоящей метрики - установить последовательный стандарт, с помощью которого можно объективно оценить качество перевода информации об обслуживании автомобилей в автомобильной промышленности:

• независимо от исходного языка,
  
  
• независимо от целевого языка, и
  
  
• независимо от способа выполнения перевода – будь то перевод человеком, перевод с помощью компьютера или машинный перевод.

… Настоящий стандарт SAE применим к переводам информации по обслуживанию автомобилей на любой целевой язык. Метрика может применяться вне зависимости от исходного языка или метода перевода (например, перевод, выполненный человеком, с помощью компьютера или машинный перевод).

Следует иметь в виду, что текущая версия метрики не учитывает ошибки стиля, что делает её непригодной для оценки материалов, в которых стиль важен (таких, например, как руководства пользователя или маркетинговая литература). Метрика может быть расширена для учета стиля и иных требований конкретных новых видов материалов.»

Источник: сайт SAE
https://www.sae.org/standards/j2450_201608-translation-quality-metric 

ИСО: Опубликована новая редакция стандарта ISO 27269:2025 «Международное резюме (интегральный анамнез) пациента»

В сентябре 2025 года сайт Международной организации по стандартизации (ИСО) сообщил о публикации новой, второй редакции стандарта ISO 27269:2025 «Информатизации здравоохранения – Международное резюме (интегральный анамнез) пациента» (Health informatics - International patient summary) объёмом 94 страницы, см. https://www.iso.org/standard/84639.html и https://www.iso.org/obp/ui/en/#!iso:std:84639:en . Документ заменил ранее действовавшую редакцию ISO 27269:2021 (о ней см. мой пост https://rusrim.blogspot.com/2021/06/iso-272692021.html ).

Документ подготовлен техническим комитетом ИСО TC 215 «Информатизация здравоохранения» (Health informatics). 

Во вводной части документа отмечается следующее:

«Настоящий документ определяет базовый набор данных для резюме (интегрального анамнеза - international patient summary, IPS) пациента, способствующего обеспечению непрерывности оказания медицинской помощи человеку и координацию соответствующего медицинского обслуживания.

В настоящем документе представлено абстрактное определение резюме пациента, на основе которого могут быть реализованы производные модели.

Мой комментарий: Этот набор данных специально нацелен на поддержку сценария непланового оказания трансграничной помощи и предназначен для использования в качестве международного резюме (интегрального анамнеза) пациента (international patient summary, IPS). Хотя набор данных минимален и не является исчерпывающим, он обеспечивает надежный, четко определенный базовый набор элементов данных. Сосредоточение внимания на этом сценарии также позволяет использовать резюме пациента при плановом оказании медицинской помощи. Это означает, что подобный набор данных способен поддерживать оказание как внеплановой, так и плановой медицинской помощи в местном и национальном контекстах, чем повышается его полезность и ценность.

В настоящем документе не рассматриваются рабочие процессы ввода данных, сбора данных, их резюмирования (summarization), последующего представления, ассимиляции или агрегации. Далее, в настоящем документе не рассматривается сам процесс резюмирования, т.е. интеллект, навыки и компетенции, необходимые для реализации рабочего процесса резюмирования данных. Данный документ не является руководством по внедрению, рассматривающее различные технические уровни, лежащие ниже прикладного уровня. Представление данных посредством различных схем кодирования, дополнительных структур и терминологии не является частью настоящего документа.»

Источник: сайт ИСО
https://www.iso.org/standard/84639.html 
https://www.iso.org/obp/ui/en/#!iso:std:84639:en 

Национальные Архивы Австралии выделили четыре «области интереса» для потенциального использования ИИ

Данная заметка специализирующегося на информационных технологиях журналиста Захарии Келли (Zachariah Kelly – на фото) была опубликована 15 октября 2015 года в австралийском издании «ИТ-новости» (iTnews).

Опираясь на результаты проведенных ранее пилотных проектов, Национальные Архивы Австралии (National Archives of Australia, NAA) готовятся к тестированию ИИ в широком спектре операций, связанных с поддержания их растущей коллекции исторических документов и контента. 

По мере того, как объём коллекций Национальных Архивов приближается к 10 петабайтам, у них растёт потребность в расширенных возможностях для обработки и классификации материалов.

Представитель NAA сообщил изданию iTnews о том, что Национальные Архивы намерены составить предварительный список ИИ-инструментов и надеются завершить тестирование этих инструментов к концу 2026 года. Были выделены четыре «области интереса» в плане проведения оценки инструментов ИИ.

• Первая область - это транскрибирование, включающее в себя преобразование оцифрованных документов в текстовый формат, что будет способствовать проведению поиска, перевода и доступности архивных материалов.
  
  
• Также представляет интерес описание данных, включающее создание и обновление взаимосвязанных с документами метаданных. Оно также могло бы включать инструменты, помогающие в работе с резюме, тегами, биометрическим распознаванием, распознаванием изображений и полей в формах.
  
  
• Третья область, называемая «оценка возможности предоставления доступа» (access examination), связана с анализом содержимого данных на предмет их отнесения к попадающим под исключения категориям, перечисленным в Законе об архивах 1983 года (Archives Act 1983).
  
  Здесь могут быть рассмотрены инструменты, помогающие проводить рецензирование, экспертизу конфиденциальности, выявление ключевых слов и синтеза на основе ряда документов.
  
  
• Наконец, Архивы интересуются тем, какое влияние искусственный интеллект может оказать на «поиск, выявление и раскрытие» их цифровой коллекции аудио-, видео- и фото материалов.

Модели ИИ будут оцениваться Национальными Архивами и использованием ограниченного набора общедоступных документов.

По имеющимся данным, Национальные Архивы ранее уже провели несколько внутренних пилотных проектов с использованием искусственного интеллекта.

ИИ не был прямо упомянут в дорожной карте «Стратегия на 2025–2030 годы: Эволюционирующие Национальные Архивы» (Strategy 2025–2030: Evolving National Archives, https://www.naa.gov.au/about-us/who-we-are/accountability-and-reporting/strategy-2025-2030-evolving-national-archives ), но представительNAA подтвердил в интервью нашему изданию, что проведение подобной оценки ИИ-инструментов соответствует планам. По его словам, «В рамках Стратегии 2025–2030, Национальные Архивы Австралии изучают способы для совершенствования методов управления растущей и эволюционирующей коллекцией и одновременного предоставления расширенных возможностей для поиска, изучения и доступа к документам».

В настоящее время Национальные Архивы используют ИИ лишь в ограниченных масштабах (см. https://www.naa.gov.au/about-us/who-we-are/accountability-and-reporting/artificial-intelligence-ai-transparency-statement ) - в основном для резюмирования текстов, генерации идей и для анализа не являющихся чувствительными (конфиденциальными) материалов.

Подход к использованию имеющихся на рынке ИИ-инструментов основан на рекомендациях, впервые изложенных в ежегодном отчёте Национальных Архивов за 2022–2023 годы (см. https://www.naa.gov.au/sites/default/files/2024-01/NAA-annual-report-2022-23.pdf ), в котором консультативный совет порекомендовал изучать искусственный интеллект и машинное обучение, «чтобы идти в ногу с технологическими изменениями».

В 2021 году Национальные Архивы получили 67 миллионов австралийских долларов от федерального правительства страны ( https://www.itnews.com.au/news/national-archives-gets-67m-to-digitise-records-boost-cyber-security-566785 ) на укрепление кибербезопасности и на оцифровку незаменимых физических документов.

Захария Келли (Zachariah Kelly)

Источник: сайт австралийского издания «ИТ-новости» (iTnews)
https://www.itnews.com.au/news/national-archives-identifies-four-areas-of-interest-for-ai-620846 

Опубликованы «Методические рекомендации по проведению эксперимента по сбору и обработке первичных статистических данных …»

Федеральная служба государственной статистики (Росстат) приказом от 4 августа 2025 года № 380 утвердила «Методические рекомендации по проведению эксперимента по сбору и обработке первичных статистических данных, административных и иных данных федеральными органами исполнительной власти - субъектами официального статистического учета с участием исполнительных органов субъектов Российской Федерации и формированию ими официальной статистической информации».

Методические рекомендации устанавливают рекомендации (п.3):

• По апробации функциональных возможностей единого механизма сбора данных в информационной системе (далее - информационная система);
  
  
• По представлению участниками эксперимента первичных статистических данных, административных и иных данных, используемых в целях проведения эксперимента;
  
  
• По взаимодействию информационной системы с государственными информационными системами и информационными системами участников эксперимента.

В рамках проведения эксперимента организаторы сбора предоставляют информацию по текущей производительности и скорости обработки данных в системах сбора отчетности. По итогам эксперимента предоставляют данные, отражающие разницу в скорости обработки данных. Федеральная служба государственной статистики (Росстат) как оператор информационной системы консолидирует, проводит верификацию полученных данных (п.5).

Для справки: Информационная система - государственная информационная система «Цифровая аналитическая платформа предоставления статистических данных», используемая в целях проведения эксперимента и созданная в целях автоматизации процессов сбора и обработки первичных статистических данных, хранения такой информации, обеспечения доступа к ней, ее предоставления и распространения, повышения эффективности обмена такой информацией и обеспечения качества информации;

 Координаторы Эксперимента:

• Росстат - общее руководство, методическая поддержка, оценка бизнес-процессов ФОИВ на соответствие стандартам по работе с официальной статистической методологией;
  
  
• Минцифры России - техническое обеспечение работы платформы;
  
  
• Минэкономразвития России - согласование перечня данных.

Организаторы сбора:

• Федеральные органы власти - субъекты официального статистического учета;
  
  
• Исполнительные органы субъектов Российской Федерации (на добровольной основе).
  
  
• Полномочия организаторов сбора заключаются в: настройке процессов сбора данных в информационной системе; формировании реестров, классификаторов, критериев отбора респондентов; проверки корректности предоставляемых данных.

Респонденты - предоставление отчетности в информационной системе.

Доступ к информации, содержащейся в информационной системе

Оператор информационной системы обеспечивает заинтересованным лицам доступ к общедоступной информации, содержащейся в информационной системе, путем размещения указанной информации на официальном сайте оператора информационной системы в сети Интернет (п.20).

Информация, содержащаяся в информационной системе, доступ к которой ограничен в соответствии с законодательством Российской Федерации, предоставляется (п.21):

• Через личный кабинет, или 
  
  
• Посредством обмена электронными документами, в том числе посредством инфраструктуры, обеспечивающей информационно-технологическое взаимодействие информационных систем, используемых для предоставления государственных и муниципальных услуг и исполнения государственных и муниципальных функций в электронной форме при условии соблюдения требований по защите соответствующих категорий информации ограниченного доступа, установленных соответствующими законодательными и иными нормативными правовыми актами, в том числе обеспечивающими защиту таких данных от несанкционированного доступа, предотвращение их хищения, утрату, подделку или искажение.

Мой комментарий: Представленный документ является подзаконным нормативным актом, издаваемым во исполнение решения Правительства РФ. Его основная цель - регламентировать проведение масштабного эксперимента в сфере государственной статистики.

Документ прямо связывает эксперимент с достижением целей «Стратегии развития системы государственной статистики до 2030 года», а именно — сокращением сроков обработки данных. 

Эксперимент направлен на апробацию единого механизма сбора данных в рамках государственной информационной системы («Цифровая аналитическая платформа»). Это ключевой шаг в сторону цифровой трансформации статистики, который должен устранить разрозненность систем и процессов.

В процесс активно привлекаются не только федеральные органы власти, но и, на добровольной основе, исполнительные органы субъектов РФ. Это может повысить качество и релевантность данных на региональном уровне.

Вопросы защиты данных и конфиденциальности. Хотя в документе есть прямой запрет на представление сведений, составляющих государственную тайну (п. 16), в нём, с моей точки зрения, недостаточно детализированы меры по защите коммерческой тайны и персональных данных, которые будут обрабатываться в системе.

Итоговый результат. Пункт 5 говорит о консолидации и верификации данных о производительности, но не ясно, каковы конкретные критерии успеха эксперимента и как будет приниматься решение о его масштабировании на всю систему госстатистики.

Настоящий успех эксперимента будет измеряться не сокращением сроков обработки данных как таковых, а тем, насколько повысятся качество, актуальность и востребованность официальной статистической информации.

Источник: Консультант Плюс
https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=512062

Евросоюз: Создана Единая платформа информации о Законе об искусственном интеллекте

Данный пост израильского специалиста Луизы Жаровски (Luiza Jarovsky – на фото) был опубликован 11 октября 2025 года в социальной сети LinkedIn.

Вопреки всем слухам и домыслам, усилия по практической реализации Закона Евросоюза об искусственном интеллекте продвигаются вперёд! Евросоюз только что запустил «Единую платформу информации о Законе об искусственном интеллекте» (EU AI Act Single Information Platform, https://ai-act-service-desk.ec.europa.eu/en ), чтобы помочь компаниям исполнять требования данного закона. Она невероятно полезна, не пропустите её! На платформе можно найти:

• Навигатор по Закону об искусственном интеллекте (AI Act Explorer), который помогает пользователям просматривать различные главы, приложения и декларативные части Закона об искусственном интеллекте;
  
  
• Инструмент проверки соответствия (Compliance Checker), помогающий определить, соответствует ли конкретная система ИИ или универсальная модель ИИ требованиям Закона ЕС об искусственном интеллекте;
  
  
• Инструмент поиска ссылок на национальные ресурсы (National Resources), позволяющий найти информацию из каждой из 27 стран-членов Евросоюза, включая ресурсы инновационных центровы, национальных органов власти и других соответствующих инициатив.

Стартовая страница «Единой платформы информации о Законе Евросоюза об искусственном интеллекте»

Если вы предприниматель, планирующий, например, продвижение системы ИИ в Евросоюзе, Вы можете изучить раздел «Национальные ресурсы» и проверить наличие доступных регуляторных «песочниц».

Вы также можете обратиться в национальные службы поддержки, которым любой желающий может задать вопросы по Закону об искусственном интеллекте (в настоящее время я вижу на платформе ссылки только на службы поддержки Германии и Австрии).

По-прежнему недостаёт большого количества информации, в том числе сведений об уполномоченных национальных компетентных органах каждого государства-члена Евросоюза. 

Если этот сайт будет регулярно обновляться, он вполне может стать отличным инструментом, особенно для малых и средних компаний, которым нуждаются в бесплатных ресурсах и поддержке.

Ссылка на «Единую платформу информации о Законе Евросоюза об искусственном интеллекте»: https://ai-act-service-desk.ec.europa.eu/en 

Луиза Жаровски (Luiza Jarovsky)

Источник: сайт LinkedIn
https://www.linkedin.com/posts/luizajarovsky_against-all-rumors-the-eu-ai-acts-activity-7382831725191516160-_sUV 

Продолжается работа над европейским стандартом prEN 40000-1-2 «Требования по кибербезопасности к продуктам с цифровыми элементами - Часть 1-2: Принципы киберустойчивости»

Как сообщили сайты Европейского комитета по стандартизации CEN (от фр. Comité Européen de Normalisation) и Европейского комитета электротехнической стандартизации CENELEC (от фр. Comité Européen de Normalisation Électrotechnique), а также сайты органов по стандартизации стран Евросоюза, с 15 октября начато публичное обсуждение проекта нового европейского стандарта prEN 40000-1-2 «Требования по кибербезопасности к продуктам с цифровыми элементами - Часть 1-2: Принципы киберустойчивости» (Cybersecurity requirements for products with digital elements - Part 1-2: Principles for cyber resilience) объёмом 57 страниц, см. https://standards.cencenelec.eu/ords/f?p=CEN:110:::::FSP_PROJECT,FSP_ORG_ID:81335,2307986&cs=1D72BA048927BF4E6076BA309587EA01A 

Над стандартом работает технический комитет CEN/CLC/JTC 13 «Кибербезопасность и защита данных» (Cybersecurity and Data Protection),

Публичное обсуждение продлится до 13 декабря 2025 года. С текстом проекта можно ознакомиться на сайтах национальных органов по стандартизации стан Евросоюза, в т.ч. на эстонском сайте, см. https://komport.evs.ee/Default.aspx?s=standardCommenting&doc=19694 

Веб-страница публичного обсуждения на сайте эстонского органа по стандартизации

Во вводной части стандарта отмечается:

«В настоящем документе специфицированы общие принципы кибербезопасности и общие меры управления рисками для всех продуктов, имеющих цифровые элементы (далее именуемых «продуктами»). Данный документ охватывает все этапы жизненного цикла продукта с целью обеспечения и поддержания надлежащего уровня кибербезопасности на основе учёта рисков.

В настоящем документе также представлены типовые компоненты, поддерживающие разработку согласованных между собой стандартов, специфических для отдельных категорий продуктов (вертикальных стандартов).

Настоящий документ:

• Устанавливает общие принципы кибербезопасности, применимые ко всем этапам жизненного цикла продукта;
  
  
• Специфицирует требования к оценке и обработке рисков кибербезопасности;
  
  
• Специфицирует требования в отношении мер и действий, которые могут применяться для обеспечения надлежащего уровня кибербезопасности на каждом этапе жизненного цикла продукта;
  
  
• Предоставляет компоненты и соображения для использования в стандартах, специфических для отдельных категорий продуктов, с целью обеспечения гармонизированного подхода.

В настоящем документе не рассматриваются меры и компоненты, специфические для отдельных вертикальных категорий продуктов.»

В стандарте сформулированы четыре принципа:

• Риск-ориентированный подход к кибербезопасности: Риск-ориентированный подход к кибербезопасности продуктов обеспечивает то, что меры кибербезопасности основаны на выявленных рисках и соразмерны им, принимая во внимание масштаб потерь или перебоев, а также вероятность их возникновения. Такой подход способствует принятию обоснованных решений относительно обработки рисков, в конечном итоге направленных на снижение рисков кибербезопасности продукта на протяжении всего его жизненного цикла посредством приятия целенаправленных и адекватных мер.
  
  
• Запроектированная безопасность (security by design): Принцип «запроектированной безопасности» в отношении кибербезопасности означает, что продукт проектируется, разрабатывается и производится таким образом, чтобы интегрировать меры кибербезопасности на протяжении всего жизненного цикла продукта, начиная с этапа разработки концепции. Подход «запроектированной безопасности» обеспечивает то, что кибербезопасность рассматривается как фундаментальный аспект проектирования на всех его этапах, и подчеркивает, что кибербезопасность не должна рассматриваться как добавляемый позже элемент.
  
  
• Обеспечение безопасности по умолчанию (secure by default): Принцип обеспечения безопасности по умолчанию в отношении кибербезопасности означает, что поведение продукта по умолчанию является безопасным для его предполагаемого назначения при разумно предсказуемом использовании и в условиях целевой среды эксплуатации. Сюда входит обеспечение безопасной настройки продукта при установке или развертывании, а также установку доступных обновлений кибербезопасности без неоправданных задержек в интересах поддержания безопасного по умолчанию состояния.
  
  
• Прозрачность: Принцип прозрачности подразумевает распространение и предоставление необходимой информации о кибербезопасности заинтересованным сторонам для поддержки усилий по достижению и поддержанию кибербезопасности продуктов.

Содержание документа следующее:

Европейское предисловие
1. Область применения
2. Нормативные ссылки
3. Термины и определения
4. Введение
5. Принципы кибербезопасности
5.1. Общие положения
5.2. Риск-ориентированный подход к кибербезопасности
5.3. Запроектированная безопасность
5.4. Обеспечение безопасность по умолчанию
5.5. Прозрачность
6. Элементы менеджмента риска
7. Меры и действия по обеспечению кибербезопасности
Приложение A (справочное): Согласованность с вертикальными стандартами
Приложение B (справочное): Пример соглашения с поставщиком услуг кибербезопасности (Cybersecurity Supplier Agreement, CSSA)
Приложение C (справочное): Взаимосвязь настоящего европейского стандарта с ключевыми требованиями к обеспечению кибербезопасности Регламента №2024/2847
Приложение D (справочное): Доступная и инклюзивная кибербезопасность
Библиография

Одновременно проходит публичное обсуждение части 1-1 данного стандарта - prEN 40000-1-1 «Требования по кибербезопасности к продуктам с цифровыми элементами - Часть 1-2: Словарь» (Cybersecurity requirements for products with digital elements – Vocabulary) объёмом 8 страниц, см. https://standards.cencenelec.eu/ords/f?p=CEN:110:::::FSP_PROJECT,FSP_ORG_ID:82349,2307986&cs=1233A32A252D91A47BFF714F1B8C1ED26 

Во вводной части отмечается, что «в настоящем документе приведены термины и определения, обычно используемые в требованиях к кибербезопасности, включаемых в стандарты для продуктов с цифровыми элементами».

Документ содержит 16 терминов. Его содержание следующее:

Европейское предисловие
Введение
1. Область применения
2. Нормативные ссылки
3. Термины и определения
Библиография

Источники: сайт CEN / сайт эстонского органа по стандартизации
https://standards.cencenelec.eu/ords/f?p=CEN:110:::::FSP_PROJECT,FSP_ORG_ID:81335,2307986&cs=1D72BA048927BF4E6076BA309587EA01A
https://komport.evs.ee/Default.aspx?s=standardCommenting&doc=19694 
https://standards.cencenelec.eu/ords/f?p=CEN:110:::::FSP_PROJECT,FSP_ORG_ID:82349,2307986&cs=1233A32A252D91A47BFF714F1B8C1ED26 
https://komport.evs.ee/Default.aspx?s=standardCommenting&doc=19689 

Как управление документами эволюционировало, и при этом никогда не теряло ориентиров

Данный пост британского специалиста румынского происхождения в области управления контентом и документами и защиты персональных данных Лючии Стефан (Lucia Stefan – на фото) был опубликован в начале 8 октября 2025 года в социальной сети LinkedIn. 

Мой пост является ответом на статью Йохана Питерсе (Johan Pieterse) «Как управление документами потеряло ориентиры в 1990-е и 2000-е годы», см. https://www.linkedin.com/pulse/how-records-management-lost-its-way-90s-00s-johan-pieterse-kxyxc/ - есть перевод на русский язык, опубликованную 7 октября 2025 года в социальной сети LinkedIn.

Я совершенно не согласна с тем, что управление документами сбилось с пути в 90-х и 2000-х годах. Я не наблюдала ничего подобного, когда начала работать в этой сфере, являясь специалистом по управлению информацией и по EDRM-системам управления документами и контентом.

Период первопроходцев - 1995–2000 годы - был временем огромного прогресса, огромных усилий по освоению, управлению и обеспечению сохранности материалов в электронных форматах. Мир переходил от бумажного к электронно-цифровому управлению документами и электронному архивированию документов постоянного срока хранения. Профессия специалиста по управлению документами превратилась из канцелярской работы в работу, полностью связанную с информационными технологиями. Всё хранилось на общих дисках или в базах данных. 

В 1997 году большинство информационных систем представляли собой реляционные базы данных (моя магистерская диссертация 1997 года была посвящена именно им). Это было время, когда была написана первая редакция стандарта ISO 15489 и стандарты для электронных систем управления документами (TNA 2002, MoReq2, OAIS, национальные стандарты и т.д.). Системы ERP (корпоративное планирование и управление ресурсами – Н.Х.), ECM (управление корпоративным контентом – Н.Х.) и CRM (управление взаимоотношениями с клиентами – Н.Х.) находились во младенческом состоянии; и единственными системами, способными поддерживать документы в начале 2000-х были ERM и EDRM-системы управления документами и контентом. Это был пик развития ERM/ERDM-систем, продолжавшийся до 2010 года.

Примерно в то же время (2010 год) начали появляться новые технологии - например, системы управления веб-контентом, а позднее и облачные решения как хранилища информации. Информационные системы эволюционировали в такие области, как управление веб-контентом, совместная работа в SharePoint и подобных системах, CRM, ERP, HR, CAD и многие другие, включая нишевые системы. По мере повышения зрелости технологий различных информационных систем и появления новых файловых форматов, EDRM-системы трансформировались в ECM-решения и утратили своё значение как единственные системы управления документами. В настоящее время многие корпорации используют унаследованные ECM-системы в качестве корпоративных архивов.

Специалисты по управлению документами знали об этих технологических изменениях и научились управлять документами в этих системах, в том числе теми, что подпадают под действие законов о защите персональных данных и под иные законодательно-нормативные требования и обязательных правил. Управление документами никогда не теряло ориентиры; оно эволюционировало одновременно с появлением новых технологий. Специалистам по управлению документами и архивистам необходимо эволюционировать вместе с технологиями и новыми методами работы.

Лючия Стефан (Lucia Stefan)

Источник: сайт LinkedIn
https://www.linkedin.com/pulse/how-records-management-evolved-never-lost-its-way-lucia-stefan-lnwef/ 

Швеция: Новая публикация «Понятие документа: Понятийные неопределённости в научном дискурсе как угроза архивной практике»

В августе 2025 года шведский Университет Уппсалы (Uppsala Universitet) опубликовал сборник статей «Код и культура: 30 лет факультета архивно-библиотечных наук, информатики, музейного дела и культурного наследия Университета Уппсала – исследовательская антология» (Kod & Kultur: Institutionen för ABM i Uppsala 30 år – en forskarantologi) объёмом 294 страницы и состоящий из 14 глав, написанных профессорско-преподавательским составом кафедры и аспирантами. Сборник был подготовлен под редакцией Керстин Рюдбек (Kerstin Rydbeck), Исто Хувила (Isto Huvila) и Анны Фока (Anna Foka). Полный текст сборника (со статьями на английском и шведском языках) доступен по адресу https://www.diva-portal.org/smash/record.jsf?pid=diva2%3A1989349&dswid=-8112 , прямая ссылка на PDF-файл: https://www.diva-portal.org/smash/get/diva2:1989349/FULLTEXT01.pdf 

Моё внимание, как специалиста по управлению документами, привлекла статья (на английском языке) аспирантки факультета Шарлотты Боргеруд (Charlotte Borgerud - на фото) «Понятие документа: Понятийные неопределённости в научном дискурсе как угроза архивной практике» (The concept of record: Conceptual ambiguities in the scholarly discourse as a threat to archival practices, название на шведском языке: Handlingens vara eller icke vara: begreppsliga utmaningar och deras konsekvenser för bevarande), см. стр. 177-197 сборника (статью можно индивидуально скачать по адресу https://uu.diva-portal.org/smash/get/diva2:2003651/FULLTEXT02.pdf ).

В аннотации на статью отмечается:

«Предшествующие исследования выявили расхождения между архивной практикой и теорией, а также понятийную путаницу между такими ключевыми терминами, как «документы» (records), «контент» (documents), «данные» и «информация», что приводит к «терминологической инфляции». Неопределенность в трактовке понятия «документ» приводит к неадекватному архивированию, создавая тем самым угрозу для сохранности культурного наследия.

Цель данной главы — проанализировать определения понятия «документ», имеющиеся в международной архивной теории и в шведском законодательстве, а также рассмотреть практические последствия этих определений. Исследование проводилось посредством обзора литературы, основанного на качественном контент-анализе. Результаты показывают, что определения являются расплывчатыми и порою противоречивыми.

Шведское определение тесно связано с принципом публичного доступа, означающим, что документы становятся частью архива раньше, чем это предполагает международная теория. Это приводит к произвольности при экспертизе ценности и затрудняет международное сотрудничество при проведении исследований. Такая неопределенность также влияет на распределение обязанностей и ответственности в проектах с несколькими руководителями и приводит к использованию устаревших систем цифрового архивирования.

Вывод заключается в том, что в будущих исследованиях необходимо изучить, как следует определять понятие «документ» в среде, в которой решения всё чаще принимаются автоматизированно; а также как можно достичь гармонизации теоретических архивных и правовых определений посредством исследований, более ориентированных на пользователя.»

Во введении, в частности, сказано следующее:

В этой данной главе представлен обзор литературы, показывающий, как понятие «документ» (record) определяется в архивных исследованиях, и рассматриваются его взаимосвязи с другими понятиями в информатике. Рассматривается, как эти определения соотносятся со шведским законодательством в контексте более широкого международного дискурса. 

Глава начинается с краткого исторического обзора, за которым следует объяснение методологии отбора литературы. Далее понятие «документ» анализируются с шести тематических точек зрения, выявленных в литературе. Наконец, эти теоретические выводы соотносятся с опытом автора как архивиста и с результатами её исследований в области архивирования научно-исследовательских материалов, - тем самым иллюстрируются практические последствия различных определений.»

В выводах автор отмечает:

«Как в шведском законодательстве, так и в международной литературе принята инклюзивная терминологию и делается акцент на независимости понятия «документ» от носителя информации. В данной главе показано, что документы, контент, информация и данные определяются схожим образом, что приводит к понятийной путанице, потенциально способной поставить под угрозу наше культурное наследие и подорвать правовую определённость, поскольку становится неясно, что и кем должно сохраняться. Нечёткость определения термина «документ» может привести к проблемам в установлении границ между должностными обязанностями и затруднить различение различных профессий. Данная неоднозначность также может привести к неэффективности и недопониманию в управлении документами. Более чёткая понятийная концептуальная основа, как можно предположить, может быть кране важна для обеспечения того, чтобы архивными материалами управлял соответствующий персонал, делая это таким образом, чтобы обеспечить их долговременную сохранность.»

Что касается самих определений, то автор ссылается на определение шведского Указа о свободе печати (Tryckfrihetsförordning (1949:105), https://www.riksdagen.se/sv/dokument-och-lagar/dokument/svensk-forfattningssamling/tryckfrihetsforordning-1949105_sfs-1949-105/ ):

Статья 2: «Публичный характер государственных документов»

Что такое государственный документ

§3. Документ (handling) – это письменное или графическое представление, либо запись, которая может быть прочитана, прослушана или воспринята иным способом только с использованием технических средств

Благодарности: Благодарю Энди Поттера (Andy Potter) за информацию о данной публикации, выложенную в социальной сети LinkedIn, см. https://www.linkedin.com/feed/update/urn:li:activity:7382406829185855488 

Источник: сайт «Цифровой научный архив» (Digitala Vetenskapliga Arkivet, DiVA)
https://www.diva-portal.org/smash/record.jsf?pid=diva2%3A1989349&dswid=-8112 
https://www.diva-portal.org/smash/get/diva2:1989349/FULLTEXT01.pdf 
 

Как управление документами потеряло ориентиры в 1990-е и 2000-е годы, часть 2

(Окончание, начало см. https://rusrim.blogspot.com/2025/12/1990-2000-1.html )

Что нам следовало сделать: Участие в работе с ключевыми системами

Альтернативный подход существовал всегда, но был гораздо сложнее: следовало встраивать принципы управления документами непосредственно в ключевые деловые системы. Это означало бы:

• Работу с транзакционными системами: Партнёрство с поставщиками ERP- и CRM-решений, а также с внутренними ИТ-группами с целью обеспечения встраивания в те системы, которые реально создают и управляют деловыми документами. надлежащих функциональных возможностей для ведения журналов аудита, для управления сроками хранения и для поддержания целостности доказательств.
  
  
• Применение подхода, основанного на стратегическом управлении: Как признают сейчас современные концепции, управление документами должно быть «встроено в основные процессы, а не являться отдельным дополнением к ним». Это требует взаимодействия между различными подразделениями и службами.
  
  Вместо создания сложных «ручных» систем для управления менее важными документами, следует сосредоточиться на автоматизации установлении и отслеживании сроков хранения, а также на проведении уничтожения важных документов в основных системах, где такие усилия действительно имеют важное значение.
  
  
• Участие в выборе систем: Участие в процессе выбора организациями ERP-, CRM-систем и других ключевых систем, чтобы обеспечить принятие с самого начала во внимание требований к управлению документами.

Движение вперед: Современное управление документами

Наша профессия начинает осознавать эти проблемы. Современные концепции стратегического управления информацией подчеркивают ряд вещей, которые нам следовало бы делать:

• Фокус на деловой отдаче: Современное управление документами должно «выходить за рамки снижения затрат и рисков, обеспечивая реальную деловую отдачу».
  
  
• Встраивание управления документами в системы: «Избавьте работающих со знаниями сотрудников от бремени управления документами», внедрив соответствующие функциональные возможности в уже используемые ими системы.
  
  
• Стратегическое мышление: Стратегическое управление информацией (information governance) воспринимается как «более стратегическое», чем тактическое «управление документами».
  
  Мой комментарий: Здесь, по сути, речь идёт о смене названия профессии, наблюдаемой кое-где (в США, в здравоохранении англосаксонских стран) с «управления документами» на «стратегическое управление информацией». Этот ребрендинг не имеет ничего общего с концепцией стратегического управления информацией ИСО, суть которой заключается в объединении и координации усилий специалистов различных дисциплин с целью обеспечения согласованного, эффективного и соответствующего законодательно-нормативных требованиям управления всеми информационными активами организации.
  
  
• Использование интеллектуальных систем: Новые платформы «эффективно управляют как структурированными, так и неструктурированными данными, одновременно  встраивая ключевые функциональные возможности в основные деловые операции».

Реальность, которую нам следует осознать

Упомянутый в начале комментарий к моей статье был точным, поскольку указывал на фундаментальную ошибку. Сосредоточение внимания на более легких для управления периферийных системах вместо работы с более сложными ключевыми деловыми системами привело к маргинализации управления документами с точки зрения организационной его значимости для организации.

Для 95% деловой ценности, заключённой в транзакционных системах, то здесь не было необходимости в более эффективных реализациях EDRMS-систем. Нужны были специалисты по управлению документами, которые бы понимали деловые процессы, были бы способные работать с ИТ-службами и основными деловыми подразделениями, а также могли «встраивать» требования к доказательной базе в действительно важные с деловой точки зрения системы.

Мы [специалисты по управлению документами – Н.Х.] выбрали более комфортный для нас путь управления хранилищами документов вместо более сложной работы по оказанию влиянию на ключевые деловые системы. В результате наша профессия два десятилетия провела на обочине.

Мой комментарий: Исторически представление о «двух десятилетиях на обочине» не соответствует действительности – от слова «совсем». Начиная с конца 20-го века и примерно до начала 2010-х годов, наоборот, в ведущих странах наблюдался рост интереса к управлению документами, сопровождавшийся немалыми инвестициями, ростов зарплат и влияния в организациях. Кризис наступил уже потом, с приходом очередной волны новых технологий и новых способов ведения деловой деятельности, а также с завершением «острой фазы» перехода на использование электронных документов и адаптации к новым требованиям корпоративного и судебно-процессуального законодательства. 

В настоящее время вопрос заключается том, способны ли мы извлечь уроки из своих ошибок и восстановить свою актуальность, сфокусировав свои усилия, где действительно получается деловая отдача.

Каков Ваш опыт в данном вопросе? Наблюдали ли Вы, что управление документами начинает работает лучше, когда оно «встраивается» в ключевые системы, или испытывает трудности, когда внимание фокусируется на отдельных хранилищах? Мне хотелось бы услышать Ваше мнение.

Литература:

• «Сопоставление программного обеспечения для управления корпоративным контентом и программного обеспечения для управления документами: Что Вам подойдёт?» (Enterprise Content Management vs. Records Management Software: What’s Right for You?), TAB Records Management, 2012, https://recordsmanagement.tab.com/electronic-records-management/enterprise-content-management-vs-records-management-software-whats-right-for-you/ 
  
  
• Линь Туи Нгуен (Linh Thuý Nguyễn), Паула Сватмен (Paula M.C. Swatman) и Бардо Фраунгольц (Bardo Fraunholz) «EDMS, ERMS, ECMS или EDRMS: Продираясь через аббревиатуры» (EDMS, ERMS, ECMS or EDRMS: Fighting through the acronyms), ResearchGate, 2012, https://www.researchgate.net/publication/239612319_EDMS_ERMS_ECMS_or_EDRMS_Fighting_through_the_acronyms_towards_a_strategy_for_effective_corporate_records_management 

• Эндрю Уорланд (Andrew Warland) «Смена парадигмы управления документами от EDRMS к Office 365» (Shifting the paradigm for managing records – from EDRMS to Office 365), 2020, https://andrewwarland.wordpress.com/2020/01/30/shifting-the-paradigm-for-managing-records-from-edrms-to-office-365/ 
  
  
• «Сравнение CRM и ERP: Ключевые различия и преимущества» (CRM vs ERP: Key Differences and Benefits), Oracle, NetSuite, 2023-2025
  
  
• Шон Макголи (Sean McGauley) «Сравнение управления документами и стратегического управления информацией – Это И, а не ИЛИ» (Records Management Vs. Information Governance - It's AND not OR), AIIM, 2020,  https://info.aiim.org/aiim-blog/records-management-vs-information-governance 
  
  
• Стивен Кларк (Stephen Clarke) и Дэвид Робинсон (David Robinson) «Сравнение положения дел в 1985 и в 2025 году: Действительно ли улучшилось управление информацией?» (1985 vs 2025: Has Information Management Actually Improved?), AIIM, 2025, https://info.aiim.org/aiim-blog/1985-vs-2025-has-information-management-actually-improved 
  
  
• Джордан Джонс (Jordan Jones) и Деметра Эдвардс (Demetra Edwards) «Сравнение стратегического управления информацией и управления документами» (Compare information governance vs. records management), TechTarget, 2024, https://www.techtarget.com/searchcontentmanagement/feature/Compare-information-governance-vs-records-management 
  
  
• Стандарт ISO 15489-1:2016 «Информация и документация - Управление документами - Часть 1: Понятия и принципы» (Information and documentation - Records management - Part 1: Concepts and principles, см. https://www.iso.org/standard/62542.html и https://www.iso.org/obp/ui/en/#!iso:std:62542:en - стандарт адаптирован в России как ГОСТ Р ИСО 15489-1-2019 (ISO 15489-1:2016) «Система стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу. Информация и документация. Управление документами. Часть 1. Понятия и принципы», см.  https://protect.gost.ru/document1.aspx?control=31&baseC=6&id=232615 – Н.Х.),

Йохан Питерсе (Johan Pieterse)

Источник: сайт LinkedIn
https://www.linkedin.com/pulse/how-records-management-lost-its-way-90s-00s-johan-pieterse-kxyxc/ 

Правила взимания платы за использование инфраструктуры для предоставления государственных и муниципальных услуг в электронной форме

Правительство Российской Федерации постановлением от 30 октября 2025 года №1687 утвердило «Правила взимания платы за использование инфраструктуры, обеспечивающей информационно-технологическое взаимодействие информационных систем, используемых для предоставления государственных и муниципальных услуг в электронной форме» (или, коротко, «инфраструктуры взаимодействия»).
 
Нормы настоящего постановления не распространяются на отношения, возникающие при взаимодействии государственных информационных систем (ГИС), муниципальных информационных систем, информационных систем Центрального банка РФ и иных информационных систем, которые являются объектами соглашений о государственно-частном партнерстве и/или владельцами информации в которых является Российская Федерация (п.2 Постановления).

Постановлением также внесены изменения в «Положение о единой системе межведомственного электронного взаимодействия», утвержденное постановлением Правительства РФ от 8 сентября 2010 г. №697.

Постановление вступило в силу с 1 ноября 2025 года.
  
Правила устанавливают случаи взимания платы за использование инфраструктуры, обеспечивающей информационно-технологическое взаимодействие информационных систем, используемых для предоставления государственных и муниципальных услуг в электронной форме (инфраструктура взаимодействия), порядок ее взимания и размер (п.1).

Плата взимается с двух основных групп пользователей: финансовых организаций (за операции с платежами) и коммерческих компаний (за верификацию данных через «Единую систему идентификации и аутентификации…» (ЕСИА)) (п.2).

• Плата с финансового сектора (операторы по переводу денежных средств, банковские платежные агенты, банковские платежные субагенты, платежные агенты)
  
  Плата взимается за запросы информации о начислениях (ЖКУ, штрафы, госпошлины) из ГИС ГМП для проведения платежей.
  
  
• Плата с коммерческих организаций за верификацию данных через «Единую систему идентификации и аутентификации…» (ЕСИА) (пп. «д»-«е»)
  
  Плата взимается за первоначальный запрос данных о физлице/юридическом лице (10 руб.) и за получение обновленных данных (4,93 руб.). Монетизируется одна из самых ценных цифровых услуг государства - подтверждение личности и реквизитов.

Расчетным периодом признается квартал. Взимание платы за использование инфраструктуры взаимодействия осуществляется исходя из суммы платежа за расчетный период (СП), определяемой Минцифрой посредством подсистемы системы взаимодействия, предназначенной для подсчета, анализа и предоставления суммарных значений количества переданных и полученных единиц тарификации в инфраструктуре (п.4)
 
Уполномоченный орган начисляет плату за расчетный период и направляет информацию, необходимую для ее оплаты, (п.5):

• В ГИС о государственных и муниципальных платежах с использованием системы взаимодействия;
  
  
• Размещает содержащую количество единиц тарификации детализацию суммы платежа за расчетный период в отношении организации в её личном кабинете в ФГИС «Единый портал государственных и муниципальных услуг (функций)».

В случае нарушения организацией установленного срока внесения платы уполномоченный орган ограничивает использование такой организацией элементов инфраструктуры взаимодействия до момента погашения такой организацией возникшей задолженности.

Мой комментарий: Блокировка доступа к инфраструктуре за неуплату – это крайне серьезная мера, которая может парализовать деловую деятельность компаний, зависящий от этих данных. Это заставляет относиться к новым обязательствам с максимальной серьезностью.

Мой комментарий: После многих лет бесплатного предоставления доступа к системам СМЭВ, ЕСИА и ГИС ГМП, государство переходит к модели частичного возмещения затрат на их содержание и развитие за счет коммерческих организаций, которые активно используют эту инфраструктуру в интересах своей деловой деятельности.

Что это означает для коммерческих организаций:

• Прямые финансовые издержки. Для крупных банков и платежных систем, обрабатывающих миллионы запросов в месяц, сумма платежей может составить десятки миллионов рублей в год. Для компаний, чья бизнес-модель завязана на массовой идентификации (финтех, кредитные брокеры, онлайн-кредитование, маркетплейсы, риелторы), затраты будут колоссальными. Запрос данных на 100 000 клиентов обойдется в 1 млн руб.; 
  
  
• Риск перекладывания затрат на потребителя. Коммерческие организации вполне могут переложить новые расходы на своих клиентов, и может так получиться, что в конечном итоге за всё заплатят потребители – то есть мы с Вами;
  
  
• Операционные риски. Необходимость адаптации внутренних ИТ-систем для учета и мониторинга количества запросов к государственной инфраструктуре для прогнозирования затрат;
  
  
• Юридические риски. Необходимость документирования получения согласия на запрос данных, так как каждый запрос теперь имеет прямую стоимость. Компаниям придется доказывать клиентам и регуляторам обоснованность каждого платного запроса;
  
  
• Стратегический риск. Возможная переоценка рентабельности некоторых сервисов, что может привести к их закрытию, ухудшению функциональности либо росту расценок для клиентов.

Новые правила заставят коммерческие организации оптимизировать свои запросы к государственным системам, исключая лишние и дублирующие обращения.

Источник: Консультант Плюс
https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=517891

Как управление документами потеряло ориентиры в 1990-е и 2000-е годы, часть 1

Данная заметка специалиста по управлению документами и контентом Йохана Питерсе (Johan Pieterse – на фото) была опубликована 7 октября 2025 года в социальной сети LinkedIn.

Поговорим о том, почему то, что мы сосредоточили всё своё внимание на 5% «периферийных» систем вместо 95% ключевых, отодвинуло нашу профессию на второй план.

Стивен Кларк (Stephen Clarke) следующим образом прокомментировал одну из моих статей: «Кризис управления документами произошёл тогда, когда вместо того, чтобы сфокусировать своё внимание на 95% деловых документов, со всей их ценностью, содержащихся в ключевых информационных системах, мы сосредоточили внимание на 5% документов, находящихся в специализированных EDRMS/ECM-системах для управления документами и контентом и на общих дисках. Эта одержимость второстепенными периферийными системами в 1990-х/2000-х годах и отодвинула нашу профессию на обочину». 

Это сильное утверждение, - однако, если взглянуть на то, что реально произошло, с ним трудно не согласиться. Почему это важно, и что это говорит нам о тех проблемах, с которыми наша профессия [управление документами и информацией – Н.Х.] столкнулась за последние два десятилетия?

Где на самом деле живут деловые документы

Если большинство руководителей организаций инстинктивно понимают это, то многие специалисты по управлению документами, похоже, упускают этот момент из виду: подавляющее большинство важных деловых документов находится в транзакционных деловых системах, а не в специализированных хранилищах документов.

Подумайте о том, где реально ведётся деловая деятельность:

Ключевые деловые системы (95%):

• ERP-системы (от Enterprise Resource Planning – корпоративное планирование и управление ресурсами – Н.Х.)  управляют финансами, цепочками поставок, запасами и операциями;
  
  
• CRM-системы (от Customer Relationship Management - управление взаимоотношениями с клиентами – Н.Х.) отслеживают продажи, взаимодействие с клиентами и выручку;
  
  
• Кадровые системы (Human Resources, HR) занимаются расчетом заработной платы, учётом льгот и ведением кадровой документации;
  
  
• Специализированные отраслевые платформы (банковские системы, информационные системы в здравоохранении, производственные системы).

Эти системы содержат то, что в стандартах называется «документами деловых транзакций». Они захватывают заказы на покупку, счета-фактуры, договоры с клиентами, кадровые документы, финансовую отчетность и отчётность для регуляторов. Исследования показывают, что CRM-системы отслеживают «все задокументированные взаимодействия с клиентами, транзакции, контактную информацию и предпочтения», в то время как ERP-системы управляют «всеми транзакциями, включая расчёты с поставщиками и кредиторами, а также расчёты с клиентами» с использованием централизованных данных в режиме реального времени.

Периферийные системы (5%):

• Электронные системы управления документами и контентом (EDRMS);
  
  
• Платформы управления корпоративным контентом (ECM);
  
  
• Общие сетевые диски;
  
  
• Архивы электронной почты (при управлении ими отдельно от ключевых систем).

Эти системы в основном управляют вспомогательной документацией, черновиками, сообщениями и справочными материалами, которые поддерживают, но не являются основными доказательствами деловой деятельности.

Мой комментарий: Думаю, с этим утверждением вполне можно поспорить. 

Как мы оказались на обочине: Эра EDRMS/ERMS/ECM систем управления документами и контентом

1990-е и 2000-е годы принесли с собой волну предлагаемых поставщиками EDRMS- и ECM-решений. Как показали результаты одного отраслевого анализа, поставщики создали путаницу, используя множество различных аббревиатур: EDMS, ERMS, EDRM, ECM и EKM. Этот «маркетинговый ход» привел к «серьёзным опасениям по поводу предлагаемых решений».

Специалисты по управлению документами уделяли большое внимание этим системам по нескольким понятным, но в конечном счёте проблематичным причинам:

• Их использование ощущалось как «настоящее» управление документами: EDRMS-система была похожа на привычные системы хранения документов. В ней можно было просматривать папки, классифицировать документы и устанавливать им сроки хранения удобными и контролируемыми способами.
  
  
• Привлекательность технологий: Новые системы управления документами и контентом предлагали полезные функции: снабжение документов метаданными, полнотекстовый поиск, контроль версий и автоматизацию рабочих процессов. Было проще обосновать покупку нового программного обеспечения, чем разбираться со сложностью документов, хранящихся в рамках информационных систем, поддерживающих основную деловую деятельность.
  
  
• Ограниченная область применения: Как отметили исследователи, «EDRMS-системы, как правило, основывались на работе документами, представленными в виде файлов (включая электронные письма и иногда фотографии). Новые и эволюционировавшие виды документов, такие как текстовые сообщения, посты в социальных сетях, и новые электронные формы, было сложно загружать в такие системы без дорогостоящих расширений».
  
  
• Наглядность исполнения законодательно-нормативных требований: Организации могли указывать на внедрение ими EDRMS-решений как на доказательство серьёзного отношения к управлению документами, в то время как большая часть их фактических деловых документов оставалась вне поля зрения таких систем.

Что это означало для нашей профессии

Это смещение фокуса имело серьёзные последствия для управления документами.

• Мы стали менее стратегическими в своей деятельности: Как показывает исследование ассоциации AIIM, «управление документами - это скорее терминология тактической деятельности», которая всё больше отделяется от деловой стратегии. В то же самое время ИТ-службы являлись владельцами ERP- и CRM-системам, которые действительно управляли деловой деятельностью, оставляя специалистам по управлению документами заниматься управлением периферийными хранилищами контента.
  
  
• Ослабление значимости профессии: Отраслевые аналитики отмечают, что имело место «сокращение числа продвинутых образовательных квалификаций и объёмов теоретических знаний». Если Ваша главная ценность - умение управлять системой, обрабатывающей лишь 5% от общей ценности деловых документов, то Вас не приглашают на обсуждения вопросов стратегического характера.
  
  
• Деловые системы изменились без нашего участия: Переход на облачные платформы, на SaaS-приложения и на использование интегрированных деловых систем по большей части произошёл без существенного участия специалистов по управлению документами. И, как отметил один эксперт, «многие опытные специалисты по управлению информацией, обладающие глубокими знаниями в области бумажных и цифровых систем, теперь постепенно уходят из профессии».
  
  
• Стало труднее отвечать на вопрос об окупаемости инвестиций в управление документами: Организации устали сомневаться в ценности дорогостоящих внедрений EDRMS-систем. Исследования вопроса миграции документов показывают, что «главным поводом для беспокойства Вашей компании может быть опасение того, что миграция Вашей системы управления документами не окупится», поскольку «руководство Вашей организации может плохо понимать отдачу от эффективного управления документами».

(Окончание следует, см. http://rusrim.blogspot.com/2025/12/1990-2000-2.html )

Йохан Питерсе (Johan Pieterse)

Источник: сайт LinkedIn
https://www.linkedin.com/pulse/how-records-management-lost-its-way-90s-00s-johan-pieterse-kxyxc/